Подозревается в убийстве - Страница 16

- Женщина женщине рознь, - возразил Бенгтссон. - Мне почти одни скверные попадались.

- Скверные?

- Вот именно. Скверные люди. Недостойные представительницы своего пола.

Кольберг безнадежно уставился на окно. Псих, да и только. Но что это доказывает? Вот на груше в двадцати шагах от дома повис, словно обезьяна, фотограф из газеты - можно считать его нормальным? Наверно, можно.

Кольберг глубоко вздохнул и обмяк.

Мартин Бек с присущей ему методичностью продолжал:

- Оставим пока эту тему.

- Оставим, - согласился Фольке Бенгтссон.

- Не будем заниматься общими рассуждениями, обратимся к фактам. Вы вышли из почты всего через несколько минут после нее, так? Что было дальше?

- Я сел в машину и поехал домой.

- Прямо сюда?

- Прямо сюда.

- Теперь следующий вопрос.

- Слушаю.

Мартин Бек был недоволен собой. Почему он никак не может заставить себя говорить "ты"? Кольберг смог, и у Рада это звучало вполне естественно.

- Машина должна была проехать мимо Сигбрит Морд, либо когда она стояла на остановке, либо в непосредственной близости от нее.

Фольке Бенгтссон молчал. Мартин Бек услышал свой собственный голос:

- Фру Морд при этом было видно?

- Вопрос-то простой, Фольке, проще некуда, - сказал Рад. - Видел ты Сигбрит или не видел?

Бенгтссон подумал еще, наконец вымолвил:

- Я её видел.

- Чуть громче, пожалуйста, - попросил Мартин Бек.

- Я её видел.

- Где именно?

- На автобусной остановке. Может быть, несколько шагов не доходя остановки.

- Один свидетель утверждает, что машина притормозила около остановки. Может быть, даже остановилась.

Убегали секунды. Время шло. Все стали на минуту старше. Наконец Бенгтссон тихо произнес:

- Я видел её и, возможно, сбавил ход. Она шла вдоль правой обочины. Я всегда стараюсь ехать осторожно и притормаживаю, когда обгоняю пешехода. Может быть, так было и на этот раз, я не помню.

- Машина шла так тихо, что совсем остановилась?

- Нет, я не останавливался.

- А со стороны могло показаться, что машина остановилась?

- Не знаю. Честное слово, не знаю. Знаю только, что я не останавливался.

Мартин Бек повернулся к Раду:

- Кажется, он только что говорил, что старается ехать быстрее, когда запаздывает?

- Говорил, точно.

Мартин Бек снова обратился к убийце. Черт возьми, он в самом деле уж думал о нем как об убийце.

- Посещение почты не было задержкой, которая потом вынуждала бы поторапливаться?

- Я всегда захожу на почту по средам, - спокойно ответил Фольке Бенгтссон. - Во-первых, отправляю письмо матери в Сёрдертэлье. Ну и еще дела бывают.

- Сигбрит Морд не садилась в машину?

- Нет. Честное слово, не садилась.

Вопрос был наводящий, но в обратном смысле.

- Или Сигбрит Морд все же села в машину?

- Нет, не села. Я не останавливался.

- Еще вопрос. Может быть, Сигбрит Морд помахала рукой или сделала еще какой-нибудь знак?

Снова воцарилась мучительная, непонятная пауза.

Бенгтссон молчал.

Смотрел в глаза Мартину Беку и молчал.

- Сигбрит Морд сделала какой-нибудь знак, когда увидела машину?

Еще кусок жизни ушел в небытие. Мартин Бек думал о женщинах и о том, на что можно было потратить это время.

Снова на выручку пришел Рад. Он рассмеялся и сказал:

- Ну что ты молчишь, Фольке? Махала тебе Сигбрит или нет?

- Не знаю, - ответил Бенгтссон.

Так тихо, что они едва расслышали.

- Не знаете? - повторил Мартин Бек.

- Да, не знаю.

- Почему ты не хочешь говорить ему "ты"? Уж больно вычурно получается, - сказал Рад.

- Не могу, - ответил Мартин Бек.

Это была правда. Он не мог. Хорошо хоть, хватает духу быть честным.

- Ладно, не можешь, так не можешь, - вздохнул Рад. - Кто за правду горой, тот и герой. Всяк правду хвалит, да не всяк её сказывает.

Кольберг слегка опешил.

- Народная мудрость, - объяснил Рад, смеясь.

Фольке Бенгтссон не смеялся.

- Итак, Бенгтссон знаком с Сигбрит Морд. Не может быть, чтобы вы никогда не думали о ней как о женщине. Я задам вопрос и хочу услышать честный ответ. Какого мнения Бенгтссон о ней? Как о женщине...

Молчание.

- Отвечай, - сказал Рад. - Фольке, ты должен ответить. Только по-честному.

- Иногда я думаю о ней как о женщине. Изредка.

- Ну и? - поторопил его Мартин Бек.

- По-моему, она...

- Что она?

Фольке Бенгтссон и Мартин Бек смотрели друг другу в глаза. У Бенгтссона - голубые. У Мартина Бека (ему ли об этом не знать) серо-голубые.

- Отвратительная, - сказал Фольке Бенгтссон. - Безнравственная. Животное. От нее разит. Но я вижусь с ней часто. А думал вот так только два или три раза. Вы это хотели от меня услышать? - спросил Фольке Бенгтссон.

- Ты отнес ей яйца в пятницу?

- Нет, я же знал, что её нет.

Они помолчали.

- Вы меня мучаете, - сказал Фольке Бенгтссон. - Но я на вас не в обиде. Такая уж у вас работа. Моя работа - торговать рыбой и яйцами.

- Верно, - мрачно произнес Кольберг. - Мы мучили тебя раньше и теперь мучаем. Я в тот раз сломал тебе руку. Ни за что ни про что.

- Ничего, она быстро срослась. Совсем зажила, честное слово. Вы приехали, чтобы забрать меня?

Мартина Бека вдруг осенило.

- Ты видел бывшего мужа Сигбрит Морд?

- Видел. Два раза. Он приезжал на бежевой "вольво".

Рад изобразил лицом нечто загадочное, но вслух ничего не сказал.

- Может быть, хватит? - спросил Кольберг.

Мартин Бек встал. Рад снял ботинки и убрал их в сумку. Надел сапоги.

Он один догадался сказать:

- Всего хорошего, Фольке. Извини.

- Всего, - сказал Кольберг.

Мартин Бек промолчал.

- Небось еще приедете, - сказал Фольке Бенгтссон.